В армейском жаргоне до сих пор сохранилось выражение “посадить на губу” (под арест). Оно восходит к устаревшему значению слова губа, которое словарь Фасмера производит от глагола губить: «губа IV. “судебный округ”, устар., губная изба “уголовный суд”».
Целованием христианского креста в православном Московском государстве скреплялись клятвы. Вот как А.К. Толстой в трагедии “Царь Федор Иоаннович” описывает показное примирение Ивана Шуйского и Бориса Годунова:
“Князь Иван Петрович
Клянусь отныне
Не враждовать ни мыслию, ни делом
К великому боярину, к Борису
Феодорычу Годунову; в том же
Я за себя, и за своих за братьев,
И за сторонников за наших всех,
За всех бояр и всех людей торговых
Целую крест спасителя Христа!
(Прикладывается ко кресту.)
Годунов
Целую крест, что с Шуйскими отныне
Мне пребывать в согласье и в любви,
Без их совета никакого дела
Не начинать, сторонникам же их:
Князьям, боярам и торговым людям –
Ничем не мстить за прежние вины!
(Прикладывается ко кресту)”.
Губной целовальник – выборный помощник губного старосты (заведующего поимкой преступников). Он отбывает общественную службу и даёт клятву добросовестно выполнять обязанности. Кроме губных, в XVI веке существовали таможенные, кабацкие, земские целовальники. Постепенно выборные заменялись государственными чиновниками, и к концу XIX века слово “целовальник” прочно увязывалось лишь с продавцами винных лавок, от которых в былые времена требовалось давать клятву не разбавлять водку водой.